Не так давно я услышал о «Зулейха открывает глаза» — первый раз у Лильки в журнале, где она описывала эту книгу в восторженных тонах. Только из её поста я не понял -прочитали ли она эту книгу …
Меня тогда опять таки насторожила тема — раскулачивание, сибирь, лагеря. Тема не умолкаемая уже который год.
Дальше больше и по нарастающей -«великий роман», «настоящая литература», «современная классика», «Сильно! Правдиво! Мудро!» …. не описать эпитетов, которые полились рекой, а вслед за ними и премии, и признание, и тиражи …. … и уже даже сериал готовится, а в настоящее время уже и ожидается, где и Чулпан Хаматова, и, моя любимая Юля Пересильд и Маковецкий — одни иконокиностасы …
Я такой человек — когда много эпитетов, меня всегда настораживает…
Моей Милой дали почитать эту книгу с самыми лучшими рекомендациями. Милая прочитала «запоем» и мне сунула — это круто, это здорово — читай.
Я начал читать и не смог. Дальше сороковой страницы уже не смог. Просто не интересно. Удивило почти полное отсутствие сложноподчиненных предложений и речь — повествование без описаний — какая-то хронология. Обилие тире (еще не хватало многоточий, которыми и я злоупотребляю. Впрочем, как и тире. Но я же не писатель).
Вот пример:
Сотни, тысячи семей плыли в бесконечных санных караванах по просторам Красной Татарии. Их ждал дальний путь. Куда – не знали ни они, ни их конвоиры. Одно было ясно – далеко. Игнатов не задумывался о дальнейшей судьбе своих подопечных. Его дело – доставить
И так почти вся книга …. что ждать от неё?
Ну я и отложил чтение книги до лучших времен, может быть я что-то не понимаю …
Но вот в фейсбуке я подписан на группу библиофилов. Интересная группа, мне нравится. Весьма интересные суждения, мнения. У меня там уже и друзья есть…
И вот буквально вчера одна из них опубликовала свою рецензию на «Зулейху …», под которой и я, пожалуй подпишусь и оставлю свои попытки эту книгу прочитать …. … но сериал посмотрю, когда выйдет.
После тысяч хвалебных од, после премий и восхвалений мадам Яхиной, сподвигших меня прочитать ее звездное произведение, неделю пытаюсь понять, почему. Почему мы, читающие и понимающие Толстого, Достоевского, Чехова, мы, воспитанные на бессмертных творениях русских классиков, запоем читаем ширпотреб и испытываем от него бесконечный оргазм? Что случилось с нами, люди? И не нужно говорить, что о вкусах не спорят. О них не спорят, когда одна дама любит стиль бохо, а другая предпочитает обтягивающие платьица. И то, и другое имеет право существовать. А когда мы говорим о литературе – о вкусах спорят! Потому что есть настоящее, пронизывающее до глубин, заставляющее думать и что-то менять, а есть шелуха. Суррогат. Как суррогатный кофе у Штрилица. Или заяц из морковки у Ильфа и Петрова.
Вы спросите, что же не так с Зулейхой и ее глазами? Нет у нее глаз. Это робот. Оболочка, и та не совсем внятная. Это потенциальная героиня многосерийной мыльной оперы. Вы что, не заметили, что сама повесть или роман – хрен поймешь, что – это практически готовый сценарий? Герои, поступающие так, как должны поступить, ситуации, которые бывают только в бездарных книгах (письмо из Монреаля – это круто)), события, льющиеся на несчастную (или счастливую?) героиню, как из рога изобилия, нагромождение событий, из которых можно крапать сколько хошь серий — это литература? Это сценарий фильма, с которого можно срубить бабла. И только. Но никак не литература.
Зулейха – набор штампов. Все, что нужно для сериала для дам среднего и пожилого возраста — несчастная женщина, ужасная свекровь, пара-тройка мертвых младенцев, беременность, роды в кустах, несколько кадров с риском для жизни, чтобы взыграла кровь, запретная любовь, немного сексу (ну совсем чуток, для перчинки) – и «шедевр» готов. О политической составляющей лучше помолчать. Хайповая тема, как раз то, что нужно сегодня пиплу. Он схвавает.
Единственное, что привлекло, как, впрочем, и в Щегле, – начало. Оно многое обещает. Оно дает надежду. Но она очень быстро тает. Середина романа явно слабая, автор почти уже умер. Ну а концовка – классический энд махровых сериалов. Вплоть до последней фразы. Язык – кто увидел там хороший слог и язык? Испещрить текст тире и кратко-вопросительными предложениями, украсив его парой-тройкой метафор, — это еще не хороший слог.
На фоне этой бездарности премии и восхищения не только удивляют. Они настораживают, я бы сказала. Нам преподносят явный суррогат – уверена, что литературные критики это понимают, – под соусом шедевра. Так, незаметно, перед нами появляется планка современной литературы. Простенько, бедненько, ненавязчиво. Живенько так. И главное – не нужно думать. После прочтения Зулейхи и Щегла, не остается ничего, кроме обрывков сценария. Они не заставляют задуматься. И когда говорят – что вы, Яхина заставила задуматься о трагической судьбе женщины в тяжелые времена – фигня. Не заставила. Ее Зулейха пустая, как бубен, уже со второй главы. А о бубнах много не подумаешь. Похоже, именно так нам, наследникам великих классиков, и предлагают жить сегодня. Жаль…